На том берегу реки Тавда копошились несколько человек. Один возился с машиной, двое таскали мешки. 440 километров до Сарьянки я проехал за пять часов. Оставалось самое «малое» – преодолеть водную преграду, и попасть в сам населенный пункт. Ни парома, ни моста здесь нет. Чьи-то лодки несколькими замками были прикованы к железному тросу. Не позаимствовать даже. 
Печальную историю Сарьянки на Урале знают многие. 23 апреля неизвестные подожгли Кузнецовские луга (в селах часто выжигают старую траву). Однако дунул ветер, и огонь понесло в деревню. C пожаром жители боролись своими силами, помогали друг другу. В итоге сгорело девять домов (половина от всех), в том числе почта.
Договаривался с местными заранее, что встретят на лодке. Пока ждал, прогулялся по берегу. За лето река обмелела очень сильно, сейчас вода прибывает. Потом узнал, что средняя глубина – 8-10 метров. Бывает, что ходят катера, часто сплавляют лес. Эти места – раздолье для рыбаков. Хорошо клюет щука. 
Подошла жительница Сарьянки. Она ходила в магазин на «большой земле». И теперь крепко прижимала к себе бутылку пива. Поздоровалась и решительно пошла к речке. Залезла в лодку, порылась в карманах и вылезла на берег. В руке были ключи. Отстегнула замки, отнесла цепи в лодку. Ждал, что взмахнет веслами… А женщина села и задумалась. Через несколько минут слышу – кричит мне: «Извините, пожалуйста, вы не знаете, как добраться на ту сторону. Я боюсь грести». 
Мужчина, который приплыл за мной, взял попутчика. 
Тот остался с женщиной. Словно в мультике: «А давайте бояться вместе». 
В Сарьянке нас встречали. Собаки радостно разлаялись и чуть ли не запрыгивали в лодку. Не боялись простудиться. 
Сначала прошелся по бывшим улицам. Осень сгладила все ощущения на пепелище. Если помните, рассказывал вам о Сарьянке в мае. На фоне зелени печные трубы смотрелись дико. А теперь… Желтые краски. Голая земля. Все сливается со следами пожара. 
Я приехал в Сарьянку, чтобы узнать последние новости, посмотреть, как правительство помогает жителям, в том числе после нескольких моих запросов. Помогает не только погорельцам, но и всем, кто прописан в деревне. В письмах председателю правительства Анатолию Гредину я предлагал построить два 4-квартирных дома, которых как раз хватило бы для расселения всей деревни. Жить в бараках-развалюхах опасно. 
Раиса – одна из погорельцев. Сразу после пожара местные чиновники предложили ей койко-место в доме пенсионеров. Женщина расплакалась в ответ. Жилье дали только одному из ее сыновей, у него маленький ребенок. Вместе с другими детьми Раису приютили соседи, они же помогли с вещами. У семьи сгорело все имущество. 
В доме – большие дыры. В одном месте даже нет окна. Но лето как-то пережили, с холодами становится труднее. Комнатушку приходится часто топить. 
Как раз подошли соседи, и мы начинаем обсуждать последнюю новость. Буквально несколько дней назад погорельцам сказали, что строители начинают возводить новые дома. Раиса высказывается скептично: «На окраине Кузнецово, в трех метрах от дороги, недалеко от кладбища». Она явно недовольна таким местом. 
Женщину, которая пришла к Раисе, я как раз видел на берегу. Она долго извинялась, что выпила. «Вы не подумайте плохого. Что у нас тут делать еще? Сходила за пивом». Пытался подобрать нужные слова. «Я понимаю, все мы люди». Она заулыбалась. 
Если весной беда сплотила сарьянцев, то осенью расколола.
Продолжение здесь.
