Два года назад деревня Сарьянка возле Таборов пострадала от огня (неизвестные подожгли траву на лугах). После всех «подпинываний» за областные деньги для погорельцев построили жилье в ближайшем Кузнецово. Оставшиеся в Сарьянке семьи, чьи разваливающиеся дома пламя «пощадило», чиновники обещали переселить ПОЗЖЕ.
ПОЗЖЕ продолжается до сих пор.
Последние в тайге
Путь прежний – на лодке через Тавду, иначе в Сарьянку не попасть.
Жарко. За 30. Анатолий гребет и говорит уже очевидное.
«Пауты нас одолели».
Своеобразный скафандр Толе не помогает, крупные насекомые прокусывают перчатки.
«Обычно две кофты надеваю, – признается Ольга, – нарушилось в природе что-то, раз стрекоз нет. Еще месяц где-то ждать, чтобы оводов меньше стало».
От берега до сохранившихся домишек – минут 10 пешком. Знакомые виды Сарьянки: сгоревший мост, оставшаяся от узкоколейки насыпь, когда-то железка длилась километров на 150.
Ольга показывает на березы: «Неделю назад молния ударила в дерево, из другого вышла, аж корни показались, теперь засыхает. В полночь случилось. Я спала. Проснулась от того, что дом затрясся. Пошла посмотреть, а тут такое».
Чтобы жители чувствовали себя в безопасности, местные власти недавно повесили на видном месте то ли рынду, то ли бубен, как кличет штуковину Ольга. Обреченно она ударяет металлом о металл. Глухой звук быстро поглощается.
По тропинке идем в гости. Рой паутов, летающих в режиме атаки, не отстает.
Среди зарослей просматриваются печные трубы. Скамеек, заборов, которые помню по тому году, больше не видно.
Лиля встречает нас у себя, на улицу лишний раз в Сарьянке не выходят. Делится, дочка (одиннадцать классов закончила) ревет, ревет от паутов. Замучили.
Пока у дома горит дымокурка, пауты не приближаются.
Нехитрый разговор о быте.
Сейчас в деревне живут 12 человек. Магазина здесь нет. Раз в неделю к противоположному берегу подъезжает автобус, возит в Кузнецово (три километра до трассы и там еще шесть-семь) за продуктами. Хлеб пекут сами, муку таскают через реку. Болеть нельзя – до врача слишком долго добираться. Если прижмет, друг другу ставят уколы. Вместе с жилыми домами в Сарьянке два года назад сгорела почта, теперь всю корреспонденцию забирают сами в Кузнецово, разносят по соседям.
Что ни рассказ – то претензия к главе Кузнецовского сельского поселения Лидие Петровне Ивановой. В свое время я писал про безразличие местного начальства: после пожара женщина даже не побывала в Сарьянке, несколько месяцев не выдавала собранную благотворительную помощь.
«Ни этой зимой, ни весной она к нам не приезжала. Мы просили почистить дорогу от снега. Ничего не сделала. Мы ходили, проваливаясь. А Лидия Петровна заявила, сидите лучше дома».
Чтобы отчаяние не победило, в Сарьянке спасаются шутками. Например, проект «Последний герой» лучше снимать у них. Или называют себя последними в тайге. Однако прорывается отчаянное: «Все живут, а мы существуем».
Лилия тоже провожает.
Она несет палку от гадюк, за день на пути попадаются две-три штуки. Ольга отмахивается платком от назойливых насекомых. Устав, похоже, от полетов, осмелевшие пауты пытаются проехаться на сидении велосипеда.
Куда сбежал подрядчик
Коттеджики для последних жителей Сарьянки начали возводить в Кузнецово прошлой осенью. Бюджет, насколько знаю, профинансировал стройку на все 100. Размахнулись на шесть домов, четыре довели до крыши, у двух успели только фундамент положить. В январе я был на участке, когда стройка остановилась. Глава Кузнецовского поселения Лидия Иванова обещала, что через месяц работы продолжатся, объясняла, брусу нужно осесть, а в марте семьи смогут помогать в домах. Однако строители исчезли, захватив часть материалов. Напоследок заявили, что деньги закончились. И теперь глава отмалчивается.
Послесловие
После запросов затянувшуюся ситуацию, надеюсь, разрешим.
